Мне посчастливилось трижды побывать на съемках "Что? Где? Когда? " в качестве гостя. Помню летнюю серию игр-98. Во время музыкальной паузы я пыталась пригласить на танец знатока и ведущего "Брейн ринга" Андрея Козлова, но так и не решилась, постеснялась: "Ну, кто я здесь? Просто гость". Подумала, ладно, зимой отыграюсь. Но, увы, зимой 1998 года музыкальной паузы уже не было. Вернее, она шла в записи - у ОРТ не хватило ни денег, ни заинтересованности во всех этих фейерверках, салютах, иллюминации. Но я все равно получила уйму впечатлений. Того же праздника я ожидала и от сезона 1999-2000 на НТВ, хотя... глупо было предполагать, что после года вынужденного забвения передача останется такой же, как и прежде.
     - Владимир Яковлевич, - обратилась я к телевизионному мэтру ВОРОШИЛОВУ, когда уже был отплясан финальный хоровод вокруг новогодней елочки, - вы сильно рисковали, изменив правила игры?
     - Смертельно. Я даже сам удивляюсь, как можно жить в такой, как у меня профессии. Представьте себе: четверть века по несколько раз в год я сдаю экзамены. Чувствую себя студентом, хотя вроде считаюсь квалифицированным режиссером... Тут два выбора: либо я должен повторять самого себя и западные образцы, "лепить кастрюли". Либо делать что-то новое и при этом сильно рисковать. В нынешнем сезоне игры "Что? Где? Когда? " мы рискнули: поменяли "шестерки" знатоков. Мало того, мы надели маски.
     - Для карнавального эффекта?
     - Можно объяснить это карнавалом, всякими рождественскими колядками, а может быть и другое объяснение: каждый человек носит маску и обретает лицо лишь тогда, когда чем-то себя проявил. А крупные планы на телевидении стоят очень "дорого". И если это так ценно, то право на собственное лицо нужно заслужить.
     - У вас есть любимчики?
     - Меня все об этом спрашивают. У меня есть один любимчик под названием - Игра. Кто к ней относится так же, как и я, становится моим другом. Кто нет -моим личным врагом. Вот собственно и вся песня.
     - А друзей не рассекречиваете?
     - Никакого секрета тут нет. Старые мои друзья несколько охладели к игре, и я уже готов исключить их из списка своих любимцев, а новые до конца себя не проявили. Вот возьмем Муна. Блестящий игрок, молодой, показал себя как герой в двух первых передачах. И я был готов его полюбить. Но, к сожалению, мне кажется, он немного уже зазвездился, к чему явно еще не готов. А игра этого не прощает!
     - Ходят разговоры, что вы подбираете знатоков не столько по интеллекту, знаниям, сколько по их эмоциональности и артистизму.
     - А-а, вот вы и допустили ошибку. Интеллект ничего общего не имеет с эрудицией, со знаниями, он работает совсем другим образом. Ведь чем больше человек знает, тем меньше ему надо думать. Он просто лезет в свою память и берет с полочки уже готовый ответ на какую-то проблему - мозги не шевелятся. А есть люди, которые ничего не знают, они просто умеют думать.
     Интеллект - это способность рождать на базе старых знаний новые мысли. А ученых-энциклопедистов я как ненавидел в молодости, так, наверное, и помру с этим, не мои люди.
     - Борис Бурда, завоевавший сейчас вторую хрустальную Сову, энциклопедист?
     - Да. Но энциклопедист думающий! Все ценят его за то, что он знает. А я за то, что, несмотря на то, что он много знает, делает попытки размышления. Это героический поступок. - А лично вы к кому себя относите?
     - Мне очень мешает в жизни то, что многие считают меня умным человеком. Я говорю глупость, а все смотрят мне в рот... И приходится мне разговаривать с любым посторонним человеком: гардеробщиком, дворником. Я ловлю этих людей и набираюсь от них мудрости. Потому что мне тоже тяжело, мозги в таком возрасте костенеют (смеется).
     - В одном интервью вы окрестили себя режиссером-мистиком. Тому были причины?
     - Я убежден, что на работу многое влияет. А особенно силы, которые совершенно невозможно анализировать. Вот до вас тут сидел человек, он составляет астрологические карты, предсказывает, как будут вести себя знатоки, как пройдет та или иная передача.
     - И что его прогнозам можно верить?
     - Да. Например, первая игра этого сезона идеально совпала с представлениями астролога. Другое дело, что я прочитал его прогноз уже после того, как прошла игра.
     - По-моему, мистики в вашей жизни слишком уж много. Вы, кажется, даже неким мистическим образом попали на телевидение. Вас вдруг позвали и предложили сделать программу, какую захотите.
     - Нет, не так. Я работал в театре Станиславского (в свое время Ворошилов был очень популярным театральным художником-постановщиком, работал во многих московских театрах - Ленкоме, МХАТе. - Прим. авт.), ставил спектакль "Антигона" вместе со Львом Анохиным. Летом труппа уехала на гастроли, а мне надо было подзаработать. Тогда телевидение считалось кормушкой для неудачников.
     - Так даже?
     - Неудачливые актеры, бездарные режиссеры, культурные отребья, отбросы, все шли на ТВ... и оставались там. И я решил подкормиться немножко. Попал режиссером в телевизионное объединение "Экран". Но у меня была еще психофизика свободного художника.
     - Что это значит?
     - Меня поздравили, сказали: такого-то числа мы приступаем к съемкам фильма - что-то к 50-летию Октября. А я взял и пришел на месяц позже. И очень удивился, когда весь коллектив на меня набросился со словами: "Да как вы посмели! У нас государственное дело! " Стали прорабатывать, я плюнул и ушел.
     И меня определили в Молодежную редакцию - единственное место, где была живая жизнь. Туда ссылали всех тех, кто не подчинялся дисциплине, бредил завиральными идеями, с кем никто не хотел связываться. Меня два раза увольняли. Долгое время я существовал инкогнито, внештатно. Был литературным негром, писал какие-то сценарии под чужой фамилией. Для меня был закрыт доступ в эфир, я не мог указываться даже в титрах.
     - А когда впервые появился ваш голос за кадром?
     - Как ни странно, в "Что? Где? Когда?".
     - И неужели никто не догадывался, что это были вы? Голос-то достаточно специфический.
     - Представители комитетов-то постепенно менялись, время ссылки прошло. Но то, что я оставался за кадром, было не только вынужденной необходимостью, в этом таился некий драматургический эффект. Это метод любого хорошего режиссера - из минуса сделать плюс.
     - Свой режиссерский талант вы проявили и, сняв однажды документальный фильм.
     - Это было давно. Цикл из пяти передач - "Письма войны" (озвученные письма солдат, не вернувшихся с фронта). Я даже помню заставку, которая многих поразила тогда и которую много раз использовали у нас и за рубежом. Вообще тот цикл наводит на рассуждения о воровстве.
     - А нельзя было его как-то запатентовать?
     - Это муторное дело, пока будешь этим заниматься, уже придумаешь новое. Мейерхольд по этому поводу говорил: "Как отличить стоящее от дерьма? Очень просто. Если ты придумал стоящую вещь, ее тут же своруют". Так что я должен гордиться тем, что меня обворовывают.
     - Владимир Яковлевич, вы крупье самого элитарного казино в стране, а насколько вы на деле азартны?
     - Я игрок, но терпеть не могу карты, домино... Куда азартнее играть в жизни - это то, что бьет тебя наотмашь.
     - То есть к спорту вы относитесь отрицательно?
     - Сугубо отрицательно. Например, мне по здоровью нужно много ходить. И чтобы заставить себя делать это, я должен выдумывать разные задачи. Предположим, я хожу и сравниваю архитектурные облики разных домов или ищу самую красивую женщину на тротуаре. Мне все время нужна какая-то цель.

Беседовала Зифа АРХИНЧЕЕВА.
"ТРИБУНА"
21 января 2000 года