Наверное, самой загадочной фигурой на телевидении, и не без основания, считается ведущий интеллектуальной программы "Что? Где? Когда?", генеральный директор телекомпании "Игра" Владимир Ворошилов.

     Он редко появляется в кадре, но его властный и невозмутимый голос заставляет с удвоенной силой нервничать игроков и еще чаще биться сердечки слабой половины человечества. Не раз я слышала, как дамы, причем абсолютно разных возрастов, вздыхая, говорили: "Вот это настоящий мужчина!" . Как-никак - Стрелец по гороскопу. В нем совмещается несовместимое: жесткость и доброта, беспощадность и некая детская наивность, серьезность и удивительно тонкое чувство юмора.

     "Здравствуйте, Владимир Яковлевич!" - как-то приветствовала его референт. На что последовало совершенно искреннее: "Зачем так много слов, Анюта?".

     - Иногда даже не знаю, кто я на самом деле, - признался корреспонденту журнала "Лица" В.Я.Ворошилов. - Вот сейчас я буду играть роль интервьюируемого, стараться соответствовать этому статусу. Когда работаю, у меня совершенно другое лицо, когда думаю - третье. Я склонен к мысли, что в каждый момент каждый человек играет какую-то определенную роль.

     - Руководствуетесь словами Германа из "Пиковой дамы": "Что наша жизнь? Игра!.."

     - Можно и так сказать.

     - И кого играете в своей передаче? Ведущего?

     - Самого себя. Я просто играю в казино. Играю со знатоками в игру под названием "Что? Где? Когда?". Мне весело бывает и интересно. А уж как я ее веду и вообще ведение ли это, не знаю. Честно говоря, сам удивляюсь, что все меня считают ведущим. Я так совершенно не думаю.

     - Но Вы, как никто другой, находитесь на своем месте. Многие так называемые телеасы начинают теряться, "плыть" при любой мало-мальски нестандартной ситуации.

     - Все не так просто, как Вы говорите. Я тоже теряюсь. И, может быть, это самые лучшие моменты в передаче. Я не должен прятаться от них, носить придуманную кем-то маску. Я такой - какой я есть, нравится это кому-то или нет.

     - Подчас складывается впечатление, что Вы намеренно заваливаете знатоков или же, наоборот, когда поджимает время, стараетесь удержать их на плаву. Контролируете ход игры в рамках прямого эфира?

     - Сложный вопрос... Я ведь тоже живу в реальном времени со своими чувствами, мыслями, и какого-то заранее намеченного стратегического плана у меня нет.

     - Все происходит спонтанно?

     - Абсолютно! Вот как на данную ситуацию может реагировать человек с моим режиссерским образованием? Вот так я и делаю. Вообще проблемы прямого эфира - единственное, что занимает в этой жизни. К сожалению, у меня нет собеседника на эту тему. То, что мы имеем в новостных программах и так далее, где события заключены в "консервах", сняты ролики, подготовлен текст, нельзя назвать прямым эфиром Я единственный, кто разрабатывает эту жилу. Где есть свои законы, свои примочки, "ужимки и прыжки", как говорил Рязанов. Так я и уйду с арены со своими секретами.

     - Однако в последней зимней серии музыкальные паузы в "Что? Где? Когда?" шли в записи...

     - Мне эти вставки как нож острый. Ни на фейерверк, ни на свет, ни на декорации у нас просто не было денег. В свое время нас вызвало руководство ОРТ и поставило перед фактом: "Хотите выходить в эфир - выкручивайтесь сами, своими средствами, а нет - спасибо. Мы можем и повторы ставить, как это делают почти все программы. Зритель ведь не замечает, повтор это или нет". И мы были вынуждены набрать столько спонсоров. Получилось по два на каждого игрока. Это нехорошо, но куда деваться. Конечно, можно было сэкономить, в записи идти. Но, значит, лишить интереса саму программу. Телевидение - искусство, на которое непосредственно влияет та секунда, в которой живет человек... А с музыкальной паузой пришлось идти на компромисс. И уже плевать, прямой здесь эфир или нет, поскольку музыка в передаче меня не интересует. Это лишь отдых, переключение, пауза.

     - Вы вообще не любите смотреть телевизор?

     - Почему, люблю. Мне все равно, что смотреть.

     - Странно... Притом что кругом все только и кричат об обратном.

     - Нет-нет-нет... Это такая же физиологическая потребность. Мне кажется, люди просто обманывают, когда так говорят. Снобизм какой-то. У нас, между прочим, неплохое телевидение до сих пор. А то, что мы идем к американскому прототипу, это, конечно, кошмар. Через несколько лет, и я это предрекаю, действительно нечего будет смотреть. Сейчас еще какая-то жизнь теплится.

     - А в казино часто ходите?

     - Я был в Монте-Карло и в Лас-Вегасе, да везде. Но за игровой стол, несмотря на то, что я азартный человек, меня совершенно не тянет. Когда одни только деньги на сукне, это недостаточно азартно и интересно.

     - Может быть, Вы не пробовали?

     - Пробовал - и не захватывает. Просто скучно.

     - Вас часто ругают за подсуживание команде телезрителей. Хотя, на моей памяти, Вы не раз присуждали очко знатокам, когда, в принципе, их ответ был дан неправильно. На чьей же Вы все-таки стороне?

     - Для меня самое главное - не точные знания, а логика мышления, азарт, иными словами - интеллектуальное вдохновение игроков и те интеллектуальные шаги, которые они предпринимают. На самом деле, никому не интересно, какие исторические факты или законы природы несет со своих страниц "Что? Где? Когда?". Для этого можно просто открыть энциклопедию и почитать. И действительно, в отдельно взятых случаях я могу позволить себе "вытащить" игроков, если они этого заслуживают, или даже придуриться, что написан именно тот ответ, который они сказали.

     - Даже так?.. И телезрители не бывают на Вас в обиде?

     - Это же игра, правда которой в корне отличается от правды жизни. Порой обижаются телезрители, но чаще, конечно, знатоки.

     - Одним из таких обиженных был Андрей Козлов?

     - Он один из немногих, кто оказывал и оказывает мне сопротивление. За что я его очень ценю. По идее, на игровом поле все должны вести себя подобным образом, однако в нашей стране, и на телевидении в частности, привыкли со всем соглашаться. Ведущий говорит: "Аплодисменты" - и все аплодируют. "Одобряйте" - и все послушно одобряют. Бред какой-то! И так во всем мире. Этим заниматься стыдно, мне так кажется.
     Я присутствовал на записи лос-анджелесского "Колеса фортуны", у нас это - "Поле чудес". Ску-к-а-а страшная, люди сидят мертвые.

     - Вы были там просто как зритель?

     - Да. Напросился... Меня накормили, напоили, и это было единственное удовольствие, которое я получил. А так я безнадежно засыпал, несмотря на то, что синхронный переводчик постоянно твердил мне что-то в ухо. Вот в антрактах, технических паузах, когда ведущий рассказывал анекдоты, все резко просыпались и смеялись искренне. Но как только запись начиналась, люди вновь засыпали.

     - У Вас очень сложный характер. Вам не бывает жалко людей, с которыми работаете?

     - Я могу понять тех, кто не работает. Я могу понять тех, которые всю свою жизнь отдают работе. Все остальные для меня абсолютно непонятны. Я не понимаю и, видимо, никогда не пойму, как можно работать вполсилы.

     - И поэтому Вы так жестко ко всем относитесь?

     - Не знаю, по-моему, с возрастом я стал как мякина.

     - Говорят, Вы так же жестки и несправедливы к себе...

     - Рыбка гниет с головы. Поэтому, кто бы из моих подчиненных ни сделал какую ошибку, она, прежде всего лично моя, а потом уже того, кто ее сотворил.

     - И такие же строгие принципы к домашнему уюту?

     - Здесь у меня сплошные конфликты. (Суровое лицо Ворошилова озарилось улыбкой.) Я очень скрупулезно слежу за тем, чтобы все лежало на своих местах, не было ни одной лишней вещи. И так должно быть всегда.

     - Владимир Яковлевич, Вы же творческий человек! Значит, у Вас должен царить творческий... беспорядок.

     - Вот на втором этаже у меня кабинет, и там все набросано. Однако каждая вещь "набросана" на своем месте. Там я думаю. Но когда нужна разрядка, какой-нибудь перерыв, я должен войти в абсолютно чистое помещение. Отчасти поэтому я так люблю жить в гостиницах. Входишь в номер, горничная его только-только убрала, кругом ни одной мысли, ни одной страсти, мозг отдыхает.

     - В еде Вы так же привередливы?

     - Абсолютно нет. Со мной очень просто. Я считаю: чем проще, тем вкуснее. С детства люблю селедку с картошкой, гречневую кашу. Сейчас прибавились пельмени. С картошкой или с мясом. Ненавижу всякие сложные блюда, сложные гарниры или приправы. Я их не понимаю и есть не могу.

     - А досуг?

     - Его у меня просто нет - потому что работа приятная. Я на работе отдыхаю, конечно, не в то время, когда общаюсь с людьми, а когда сижу дома, в кабинете, и работаю над вопросами, какими-нибудь эпизодами. Более того, когда я утомлен или не могу заснуть, а это часто бывает, и ни снотворное, ни таблетки уже не помогают, я иду в кабинет и начинаю работать. Успокаиваюсь, а потом иду спать.

     - Вы суеверный человек? В приметы верите?

     - Свято! Те приметы, которые я знаю, соблюдаю просто железно. Как-то ночью возвращался с репетиции, шел по одному из темных арбатских переулков. Справа - забор, слева - пустынная улица. И вдруг выбежала черная кошка из-за забора, аккуратно меня обогнула и обратно убежала. Два часа проторчал, пока случайный прохожий не прошел эту "черную" зону. А из нетривиальных - число 22, например, для меня роковое, неудачное. Это у нас по отцовской линии, фамильное.

     - А как же тогда "чертова дюжина"?

     - Тринадцать - самое счастливое число. На полном серьезе. Я долго боролся с ГАИ, чтобы мне на машину номер 13 ставили.

     - Это одна из Ваших слабостей?

     - Да все слабости. Никакой силы нет на самом деле. Одна слабость погоняет другую. То жирного мяса есть нельзя, а очень хочется. По женской части тоже слабости бывают... На мой взгляд, слабость - делать то, что ты хочешь... Другой вопрос - человек должен считаться со свободой окружающих.

     - Вы не разделяете философскую теорию о том, что нужно отмечать не даты, а события?

     - Вообще я никогда не справлял свой день рождения. С утра уходил из дома и шлялся, предварительно накопив какое-то количество денег. Ходил в ресторан, в кино - на два, три фильма в разные кинотеатры. Существовал один. И думал...

     - И сейчас тоже скрывались?

     - С возрастом это стало труднее делать. (18 декабря Владимиру Яковлевичу исполнилось 68 лет. - Авт.) Впервые остался дома. Пришлось терпеть гостей... Для меня с детства, а я был очень застенчивым и угрюмым, приход гостей - просто смерть. Компании до сих пор терпеть не могу. Конечно же, не хотелось обижать маму, она у меня очень старенькая. Надо было с ней побыть. Потом с машиной вечные проблемы, нужно подзаряжать, куда-то ехать. Хлопотно очень. Легче было, скажем, как раньше, на своих ногах. Пошел, сел на электричку или трамвайчик, куда-то поехал.

     - Вы не верите в прошлую жизнь?

     - Не только верю, но со мной случались вещи, которые подтверждали это. В детстве, в юности мне часто снились два сна. В одном из них я ходил по Ницце, другой был про Нью-Йорк. В те времена у меня и в мыслях не было, что когда-нибудь можно вырваться за пределы Советского Союза. Причем сны мои были совершенно конкретные, в цвете, с запахами, с определенной мелодией. В Ницце я ходил по какой-то набережной, с лотков покупал фрукты, малину. Зимой. В Нью-Йорке я почему-то забредал в подвал, где находился общественный туалет. Помню ручку этой тяжелой двери. Жизнь длинная была... Однажды, примерно в это время, я попал в Ниццу и начал искать улицу из сна. Чувствую, что нашел, но там дома, гостиницы современные. Я не успокоился, пока не выяснил, что раньше здесь действительно были маленькие домики и торговые лавки. То же самое с общественным туалетом на Бродвее. Это только капли в море, были и другие вещи... Видимо, действительно что-то происходит.

     - "Что? Где? Когда?" Вам не снится?

     - К счастью, нет. (Рассмеялся мой собеседник.) Зато почти всю жизнь, сейчас уже, правда, перестал, мне снился ужасный сон - я учусь. На самом деле я много учился. Сначала в обычной средней школе, потом в средней художественной, потом в школе-студии МХАТ на режиссерском отделении, потом в Академии художеств. Это самый настоящий кошмар: тебе снится экзамен, а ты не готов.

     Кстати, в павильоне, где снимается наша передача, когда-то был охотничий домик. Там пили коньячок, чаек, поигрывали в карты. Сама "пиковая дама", прообраз пушкинской графини, туда захаживала. Рядом был висячий мостик, где Тургенев сочинил свою "Первую любовь". Пушкин с Натали здесь часто бывали. Обо всем этом мы узнали много позже. А в тот зимний вечер, когда, прогуливаясь по Нескучному саду, наткнулся на обветшалый заколоченный домик, там был... негласный туалет. Наверно, почувствовал, что это какое-то святое место, какая-то аура там есть.

     - А Ваша любовь к живописи не случайна?

     - Вряд ли. Мать была швеей-мотористкой. Если только отец?.. Он одно время маляром работал. Я сам решил заниматься, какие-то вступительные экзамены сдавал. Это было уже в Москве в 43-м году. Другое дело - родители меня не оттаскивали. А войну я застал 10-летним мальчишкой. В Киеве. Видел тот самый знаменитый налет 22 июня, бегал от бомб туда-сюда.

     - Наверно, страшно было?

     - Страшно, на самом деле. В том возрасте это было захватывающе страшно. Наши тупорылые "яки", как игрушечные самолетики, взмывали в небо и тут же падали. Потом очень ярко и интересно горели, и где-то на земле раздавался взрыв...

     - В последнее время не посещает желание что-нибудь написать?

     - Есть такая поговорка: "Если можешь не писать - не пиши".

     - Почему так сурово?

     - У меня охоту отбили. Просто однажды я столкнулся с художником, который мне показал, как действительно нужно работать, хотя я с отличием окончил Академию художеств - как бы глаз поставил по-настоящему. Но руки-то у меня остались с социалистическим реализмом и уже не могли делать так, как видят глаза. Это была трагическая история.

     - Вам больше нравилось писать пейзажи?

     - Меня всегда тянуло к природе. Видите, какая здесь, в Переделкине, природа вокруг. Смотрю - и что-то ноет.

     - Может быть, стоит взять с собой фотоаппарат?

     - Это, вообще, не замена...

Зифа Архинчеева